ил громоздкое тело на ковровую
раскладушку, которую капитан держал специально для него. Иногда времени для
переодевания не было, а на диван в рабочем платье садиться не полагалось.
- Мы опаздываем, Николай Анисимович, - беспокойно шевелился в кресле
капитан. - Я имею самый строгий приказ, - он возвысил голос, - личный приказ
его превосходительства господина Меркулова. Еще вчера мы должны были быть на
месте... Должны. А мы едва прошли полпути. Поймите, мы на войне и с нас
требуют, как с солдат. Пока мы тут шлепаем, проклятые партизаны могут
улетучиться.
Из клетки, окрашенной под серебро, послышалось хлопанье крыльев и писк.
Капитан вскочил.
- Моя канареечка, моя птиченька... Она хочет пить, я совсем забыл тебя, -
засюсюкал Гроссе. - Извините, Николай Анисимович. - Капитан вынул из клетки
фарфоровое блюдечко, сполоснул его под умывальником, налил воды.
- Наказывать партизан не входит в мои обязанности, Оскар Казимирович, -
сказал стармех, следя за х
Далее|
Назад