участия, что Рязанцев растрогался. На столе появился шустовский коньяк, большой кусок ветчины, икра. Гость жадно смотрел на приготовления. - Николай Иванович, если можно - прежде всего водки, - не выдержал он. - В горле пересохло и проголодался. Два последних дня ел черт знает что... да и вообще в совдепин жрать нечего... Вы чародей, - сказал Рязанцев, увидев ящик с гаванскими сигарами. - У нас в Чите о таких вещах давно позабыли. - Не думайте, что здесь всеобщая благодать. То, что получает армейский офицер, едва хватает одному. Практически это только паек. Семейным совсем плохо. - Курасов набулькал круглый стакан водки. - Многие офицеры работают грузчиками в порту. У них своя артель. Вообще трудно. Безработица, многие голодают. Рязанцев выпил и принялся за ветчину, споро двигая челюстями. Когда от ароматного куска ничего не осталось, даже желтой шкурки, он вытер губы, удовлетворенно вздохнул: - Ну, а теперь можно и кофе и коньячок - по
Далее|