иплый голос. Из-за
занавески на приятелей выглянуло опухшее, с набрякшими глазами лицо судового
плотника. - Про партизан шептались? Вот скажу поручику, он из вас этих
партизан вместе с печенками вынет.
- Ты что, спятил? - огрызнулся Никитин. - Вату из ушей вынь. Партизаны
ему везде чудятся, слышь, Серега? Пойду-ка от греха подальше.
Плотник грязно выругался и задернул занавеску.
- Видал? - прошептал другу Ломов. - Все без занавесок обходятся, а этому
свет глаза режет. Тут, брат, тонкое дело: не сразу заметишь, есть он или
нет. Сказал кто-нибудь лишнее слово - он к Сыротестову или к капитану бежит.
- Гадюка.
Машинист Никитин вышел. Ломов, покуривая трубочку, взялся за прерванную
уборку кубрика.
Утром, едва солнце поднялось над порозовевшим морем, "Синий тюлень" встал
на якорь в закрытой от ветров пустынной бухте. Только на северном берегу
виднелось несколько домиков. От ночного тумана клочка не осталось.
Темно-зеленая стена леса обступила
Далее|
Назад